16 февраля 1986 года напоролся на скалы и затонул крупнотоннажный круизный лайнер «Михаил Лермонтов». По загадочному стечению обстоятельств, это произошло в один год с крушением другого нашего пассажирского теплохода «Адмирал Нахимов» и катастрофой на Чернобыльской атомной электростанции.
Информационная тишина
Детали крушения пассажирского судна с ленинградским портом приписки долго не разглашались ни у нас, ни за рубежом. Кто-то связывал их сокрытие с отсутствием гласности в СССР, где через девять дней открывался очередной партийный съезд, и плохие новости не вписывались в жизнеутверждающую программу развития страны. Другие объясняли не посвящение в подробности широкой общественности «малозначительностью потерь»: в ЧП погиб один человек, остальных потерпевших удалось спасти. Прочие версии причин «информационной тишины»: крушение произошло вдалеке от наших берегов (у Новой Зеландии), и основными пассажирами лайнера были иностранцы.
Участники события рассказывали о пережитом за рубежом, но настоящие причины крушения эти воспоминания прояснить не могли, а проведенное Новой Зеландией расследование грешило необъективностью. Закрытость материалов следствия и суда не позволяли воссоздать полную картину крушения до 1999 года. Лишь спустя 13 лет после событий был обнародован протокол суда по рассмотрению иска о потере судна. Но вопросы вокруг этого загадочного дела тридцатилетней давности остаются по сей день.
Современный «Титаник»
Судно, принадлежавшее Балтийскому морскому пароходству, построили в ГДР. В 1972 году на воду был спущен 176-метровый «пятиэтажный» гигант водоизмещением около 19 тысяч тонн. Затонувшего с ним почти одновременно «брата по несчастью» «Адмирала Нахимова» «Михаил Лермонтов» превосходил не только по размерам, но и по уровню комфорта. На соединенных лифтами пяти палубах шириной более 23 метров размещались 239 кают на 550 мест, 120-местный кинотеатр и казино, ресторан и пять баров, музыкальный салон и парикмахерская, спортзал и бассейн, теннисный корт и библиотека, зимний сад с пернатыми экзотами и магазины разной специализации. Внутреннее оформление теплохода было выполнено в стилистике кавказских поэм поэта, в честь которого он был назван. Через 10 лет после спуска на воду «Михаила Лермонтова» реконструировали (работы были оценены в 11 миллионов фунтов стерлингов). Судно, зафрактованное британской турфирмой Charter Travel, выполняло кругосветные круизы, одним из которых был роковой февральский круиз 1986 года.
Что же случилось?
Из австралийского Сиднея «Михаил Лермонтов» вышел с 408 пассажирами на борту и 330 членами экипажа. Маршрут вокруг Новой Зеландии пролегал через пролив Куин-Шарлотт, проход по которому контролировал новозеландский лоцман Дон Джемисон. Под его руководством годом раньше здесь благополучно прошел однотипный теплоход «Александр Пушкин». Опытный моряк знал местные воды как свои пять пальцев, потому что был не просто старшим лоцманом, а еще и начальником Марлборской акватории. Почему тогда на подходе к мысу он вдруг изменил утвержденный капитаном курс и направил судно в узкий пролив между островом и скалами? Кто поверит, что опасной близостью с каменной грядой лоцман рисковал из лучших побуждений – дать туристам возможность полюбоваться маяком?
Около шести часов вечера теплоход напоролся на подводный риф. Капитана Владислава Воробьева в это время на мостике не было – он отдыхал в своей каюте. После происшествия капитан поспешил спасти корабль и принял решение сесть на мель в заливе Порт Гор. На глубине 33 метра там и затонул в 22 часа 40 минут получивший пробоину «Михаил Лермонтов». Спасти удалось всех, кроме погибшего в затопленном отсеке инженера рефрижераторных установок Павла Заглядимова – в момент столкновения он находился на рабочем месте.
Взгляд изнутри
Два роковых удара не сразу нарушили беспечный отдых на судне. Кто-то продолжал принимать душ, кто-то одевался к обеду, кто-то дегустировал вина под представление с народными танцами. Даже когда из спортзала и сауны стали выбегать перепуганные и дурно пахнущие люди в испачканных фекалиями простынях (пробоина пришлась на сантехническое отделение корабля), на борту еще с полчаса царила обстановка круизной безмятежности. Объявление по судовому радио о задержании обеда на час распорядитель объяснил «некоторыми проблемами», но даже собранному в столовой персоналу не стали драматизировать ситуацию с целью недопущения паники. Первый помощник капитана заверил, что беспокоиться не о чем, поскольку судно такого класса непотопляемо. Порекомендовав надеть на пассажиров спасательные жилеты, стюардесс попросили проводить людей к месту эвакуации. Инструктаж на случай ЧП на борту проводился в штатном режиме, и расслабленные отдыхом пассажиры не сразу осознали опасность ситуации. Многие расценили это как интересное морское приключение и радостно фотографировались в ярких жилетах. Залитые водой лестничные проемы и затопленные нижние палубы пассажиры не видели – их быстро закрыли брезентом.
Спасите наши души
Лишь с увеличением угла крена корабля люди зашевелились и поспешили к шлюпкам. Старикам непросто было подняться по наклонившейся скользкой палубе к задранному вверх краю, и их приходилось толкать и тянуть за руки к штормтрапу. Именно путешествующие пенсионеры составляли львиную долю пассажиров, поэтому повозиться с ними персоналу довелось основательно. В скрюченных ладонях дамы сжимали свои сумки с деньгами и документами, и стюардессы вынуждены были вырывать их скарб, чтобы спустить пассажиров по веревочной лестнице.
А когда уже стал погружаться нос, при осмотре помещений был обнаружен спящий моторист, спокойно отдыхавший после вахты. Его спасли в последний момент – моряк не верил, что с этим кораблем может что-то случиться.
А об одном из матросов после спасения судна советская пресса написала как о герое, который сломал руку, спасая пассажиров. Но позже выяснилось, что отважный моряк покалечился при несколько иных обстоятельствах. По словам бармена Олега Голебцова, спасал тот не туристов, а… бутылки. После объявления об эвакуации парни из персонала позаботились о «сугреве» и прихватили с собой из бара сумку с коньяком, которая в таком случае была не лишней. Эту драгоценную ношу и тащил по тонущему кораблю Иван Данилкин, не выпустивший сумку даже при падении с трапа.
Пассажиров и членов экипажа подобрали на борт подоспевшие к месту бедствия танкер «Тарихико» и паром «Арахура». Принять потерпевших из затонувшего «Михаила Лермонтова» был готов спасательный центр в Веллингтоне.
Проводы и встреча
21 февраля пассажиров затонувшего судна отправили самолетом местных авиалиний в Сидней, где пересадили на следовавший в Сингапур «Боинг-747». Дальше соотечественники добирались домой советским международным авиарейсом. Но полет на лучшем нашем аэробусе Ил-86В оставил у людей ощущение дискомфорта. По воспоминаниям летевших, после сострадательного отношения на зарубежных рейсах холодный прием на советском борту выглядел особенно контрастно. Хмурость стюардесс вгоняла пассажиров в недоумение: почему от своих они не услышали ни слов приветствия, ни прощания. Потом выяснилось, что экипажу запретили с ними общаться. Везли гражданских лиц по военным аэродромам, не выпуская из салона в жару на заправке в Пакистане. А в Ташкенте стало ясно, что никому о случившемся ничего не известно. В паспортах моряков пунктом отхода указали Ленинград, а пунктом прихода – Ташкент. И никакой отметки о крушении.
В аэропорту «Пулково» встреча была такой же ледяной, как и 20-градусный мороз в Ленинграде. К трапу подали автобус с теплыми вещами. Но когда загорелый музыкант из персонала лайнера надел на светлые брюки и белую рубашку ватник, ушанку и валенки, то без проверки документов не мог ступить и шагу. Пока он добрался до Московского вокзала, не раз вынужден был объясняться с постовыми милиционерами, которым нельзя было рассказывать, почему он так странно одет. Все были предупреждены о неразглашении подробностей происшедшего.
Закрытое расследование
Не публичным было и расследование инцидента. Министерство транспорта Новой Зеландии взялось проводить закрытое внутреннее следствие через пару дней после крушения. Именно там были выслушаны показания управлявшего бортом лоцмана Дональда Джемисона, таинственно исчезнувшего с парома «Арахура». На берегу его никто не видел. Экипаж не понимал, как Джемисон мог сойти с судна незамеченным, ведь за ним присматривали советские офицеры. Оказалось, что натворивший бед лоцман покинул паром через туалет в капитанской каюте. Дежурный инспектор Центрального полицейского участка Веллингтона Оуэн Денс подтвердил, что лоцман воспользовался скрытой дверью, о которой никто из сопровождения не догадывался.
Как выяснило следствие, в момент аварии лоцман был нетрезв. Он сам сознался, что выпил на приеме в порту Пиктон «две водки и пиво». После крушения «Михаила Лермонтова» в портовых кабаках прижилась «черная» шутка. Вопрос: «Что пьет Джемисон?». Правильный ответ: «Водку на камнях» (на местном языке – водка со льдом).
Международные правила мореплавания допуск к работе в состоянии опьянения запрещают. И это касается любого количества алкоголя. Но тем же международным морским правом не предусматривается административная ответственность лоцмана за судно. Ответственность за борт всегда несет капитан либо уполномоченный на управление член экипажа. На выходе из пролива капитана замещал старший штурман Сергей Степанищев, который мог упредить трагедию, ведя корабль проложенным курсом. Зачем его нужно было менять, внятного объяснения не последовало. Лоцман ответил следствию, что «хотел поближе показать пассажирам маяк на мысе Джексон».
Случайностей не бывает
Советские моряки причиной крушения «Михаила Лермонтова» считали диверсию. Его основной капитан Арам Оганов, в частности, заявлял, что сталкивался с угрозами устного и письменного характера, а с судном не раз происходили инциденты. Например, в порту Сан-Франциско поступило сообщение о минировании «Михаила Лермонтова», что отчасти соответствовало истине: водолазы американской военно-морской службы обнаружили прикрепленную к днищу магнитную мину без взрывателя. Капитан видел в этом попытки конкурентов отбить у судна пассажиров и заставить советский лайнер уйти с коммерчески прибыльных международных линий. Касалось это и австралийского направления. Со сменным капитаном судна находившийся в отпуске основной капитан разговаривал по радиосвязи за два часа до происшествия. Он уверен, что это затопление не случайно – мы были костью в горле для иностранных компаний.
Постановлением же городского суда Ленинграда виновным в крушении теплохода «Михаил Лермонтов» в апреле 1986 года был признан старпом Сергей Степанищев, приговоренный к четырем годам исправительных работ с отсрочкой приговора и обязательством выплаты компенсации Балтийскому морскому пароходству в размере 20 тысяч рублей.
Новозеландская сторона расценила приговор Степанищеву как пример «тоталитарного правосудия». Против лоцмана Дональда Джемисона там даже не возбудили уголовного дела. Такое решение приняло министерство транспорта Новой Зеландии после сверхоперативного служебного расследования, проведенного в подозрительно сжатые сроки.
Кто крайний?
Чтобы оградить себя от возможного лишения новозеландских навигационных лицензий в суде, лоцман сдал их на время добровольно, по причине пошатнувшегося здоровья. В таком случае Джемисон всегда мог вернуть их обратно, что он и сделал, как только позволили обстоятельства. Через несколько лет лоцман заявил, что восстановил здоровье, и получил свои лицензии назад. Он опять стал служить во флоте, завершив карьеру капитаном грузового судна. Это кажется невероятным для человека, разорившего страну на миллионы долларов. Ведь именно из-за него круизные суда пять лет обходили Новую Зеландию десятой дорогой, что нанесло большой ущерб туристическому бюджету.
А подсчет наших расходов на восстановление «Михаила Лермонтова» показал, что они превышают стоимость теплохода (почему-то он не был застрахован). И лишь через три года после списания судна с баланса пароходства мы предъявили иск лоцману Дональду Джемисону и порту Пиктон, которым он и руководил. Представьте себе, он был и главой правления, и капитаном, и экскурсоводом, и единственным лоцманом в акватории. Работа до 18 часов в сутки без выходных – нарушение конвенций, спровоцировавшее кораблекрушение. В судебном порядке Балтийское морское пароходство требовало компенсации в размере $45 млн., но получило лишь $2,75 млн. Иск рассматривался несколько лет. А потом последовали иски пострадавших о выплате компенсаций Балтийским морским пароходством, с безуспешной апелляцией БМП в Верховном суде Австралии. Была удовлетворена сотня исков по $20-30 тыс. каждый – тамошние суды двух инстанций обязали заплатить по счетам Балтийское морское пароходство…
Справка:
На тот момент у СССР было 17 пароходств и более 100 портов, 2000 пассажирских судов, из них больше 20 круизных лайнеров.
Евгений Киевский (автор)
© Вячеслав Капрельянц, 2018
Свежие комментарии