Если оглянуться в прошлое назад, то даже через нагромождение фактов и диких выходок в моей автобиографии я всегда с волнением вспоминаю свои студенческие годы.
Я помню, у меня было огромное желание учиться, почти как у Ломоносова. И я не стал профессором только потому, что женился. Но разговор не об этом.
Однажды, на третьем курсе, меня после третьего предупреждения выгнали из общежития. Я стал проживать на квартире у старой еврейки в доме довоенной постройки. Это была скряга из скряг. Достаточно сказать, что она запрещала жарить картошку и смотреть телевизор. Гладила бельё она двумя маленькими дореволюционными утюжками, которые нагревала на газе. Это при цене 4 копейки за один киловатт электричества. Пользоваться мне этими чудесами техники она тоже не разрешала.
В связи с тем, что я постоянно был измятым и голодным, у меня не было девушки. Поэтому, по вечерам, я сидел и грыз гранит науки. При свете керосиновой лампы, так как света постоянно не было, его выключали за неуплату. Правда, керосин я покупал сам в керосиновой лавке. Каждый вечер при колеблющемся свете закопченной лампы, я и моя тень сидели за модным тогда круглым столом и грызли науку.
Керосин был плохой. Огонёк на конце фитиля трещал и колыхался. Моя тень с оттопыренными ушами в такт огню шарахалась на стене. А оттуда на меня с удивлением смотрели полчища усатых существ в хитиновых покровах. Они впервые видели в этой квартире читающего человека. Возможно, я даже вызывал у них уважение. Я их тоже уважал за их самоотверженность. Они геройски мстили моей квартирной хозяйке за меня. Ценой своей жизни. Ни один её сваренный из мосолыг суп не обходился без их пикантного аромата. Каждый день я слышал вопли хозяйки по этому поводу.
Осенью темнело рано. Начитавшись до помрачения рассудка учебники, я выходил на тёмную улицу. Передо мной был старый район великолепного приморского города. Но его великолепие открывалось только при наличии толстого бумажника в кармане. Карман то был и даже был бумажник, а вот финансы пели и веселились.
Я придумал себе вечернюю развлекуху. Я шёл по улице с никогда не включаемыми фонарями до разрушенной стены парка имени Тараса Григорьевича, славившегося своей репутацией, и упирался в бывший летний кинотеатр. Его по местной легенде закрыли по той причине, что местные пацаны смотрели кинофильмы, которые там транслировались, бесплатно. С крыш домов и окрестных деревьев. И даже перепродавали лучшие места. И посему, его рентабельность была нулевой. Но, на мой взгляд, его закрыла милиция. Это был вредный для здоровья район. Здесь могли не только отобрать из потной ладошки 10 копеек выданных Абрамчику на кино, но и поставить фонарь тому, кто сопротивлялся.
Так вот, по вечерам я шёл до кинотеатра, и на его стене сплошь исписанным известными словосочетаниями и изрисованным местными порнохудожниками картинами, я отрабатывал удары неизвестного тогда в нашей стране каратэ. Правда, это было наше советское каратэ, без леденящих душу звуков- я-аааа.
Моим напарником была стена с нарисованным на ней человеком. Человек этот был, в некоторой степени, мой автопортрет. Просто я взял уголь и обвёл самого себя. В картине впечатляли уши и зубы. Зубы я пририсовал специально. Все 8 зубов смотрелись идеально- просто мечта дантиста. Я даже подозреваю, что проходящие мимо лошади и пенсионеры им дико завидовали. Лошади понятно, а пенсионеры по причине того, что их зубы в молодости разлетелись по кустам благодаря бесшабашным мальчишкам этого неспокойного района.
По моей задумке удар должен был нанесён пяткой в зубы. Своего рода это была и физподготовка, и сведение на нет агрессии против квартирной хозяйки. И ещё, я в этих опасных тёмных переулках, вырабатывал силу воли. Она мне потом пригодилась в моей семейной жизни.
Весь этот кошмарный рассказ, лишь предисловие к маленькому эпизоду.
Был осенний вечер. Я шёл по тёмной улице на вечерний променад. Временами сквозь дырявые облака выглядывала луна и слегка освещала убитую дорогу. Меня окликнула девушка, которая догнала меня сзади. Голос у неё был чистый и звонкий. Я искоса глянул на еле видимый в темноте силуэт. Она была маленького роста и одета была в лёгкий плащ и косынку от дождя. Видно ей было страшно идти одной. Она что-то постоянно говорила, но как-то странно и невпопад. Потом она стала просто вызывать у меня беспокойство. Впереди был парк, и делать ей там вечером было совершенно нечего. Но она шла туда и даже попросила проводить меня через него. А мне это совершенно не хотелось делать.
И тут ветер на минуту разогнал облака, и полная луна засияла при всём своём великолепии. Я посмотрел на свою спутницу и обомлел. Пелена спала с моих глаз. Девушка совсем была не девушкой, а довольно старой женщиной с крючковатым носом. Она даже чем-то напоминала мою квартирную хозяйку. А ещё, сзади у неё торчал нехилый такой горб. Она увидела мой испуг и поняла, что я её рассекретил. Голос у неё понизился на 2 октавы, и она хриплым голосом сказала- “Ну что милок, проводишь, али как?” и чирканула по мне злобным взглядом. Я оторопело глянул на неё и молча пошёл назад. В спину понеслись злобные проклятия.
Несколько дней я не приходил заниматься к стене кинотеатра. Наконец, набрался смелости и пришёл. Мой напарник в виде обрисованного углём силуэта, как ни в чём не бывало, поджидал меня на стене кинотеатра. Но что-то в нём было не так. Я присмотрелся и увидел, как в центре лба был заколочен огромный ржавый гвоздь.
Теперь, спустя много лет, когда у меня начинает болеть голова, я вспоминаю этот случай и говорю, пугая свою жену- “Ну, ты и с*ка!
Автор: Алексей Кириллин.
Свежие комментарии