Ксюша, Вера, Рождество!

Есть у меня старый приятель, со звучным именем Джеффри Фитцджеральд. Он мне когда-то показывал могилу своего отца на Арлингтонском кладбище. На ней написано, что там похоронен лучший разведчик всех времён и народов. Поэтому я иногда верю тому, что рассказывает Джефф. А рассказывает он разное. Биография у него богатая. Был брокером, актёром в Голливуде, бизнесменом. Сейчас он неанонимный алкоголик. А начинал, естественно, в церковном хоре. Поэтому я бывал в его церкви. Это замечательный собор имени Св. Патрика в самом центре Нью-Йорка. За собором небольшое здание церковной школы, где и учился Джеффри.

Так вот, там в палисаднике около школы, где мы пили пиво в бумажных пакетах, он и рассказал мне эту историю. По его словам, каждый год в день Святого Патрика, в зоопарках города не закрывают клетки и ворота. Те животные, которые захотели креститься, торжественной колонной тянутся к Собору по Пятой авеню. Чинно стоят в очереди, подходят по одному к алтарю, преклоняют колена и проходят процедуру крещения. Сложнее всего носорогам, они не привыкли вставать на колена, и жирафам – мешает рост.

Такая история. Не знаю, верить или нет. Но сын известного шпиона, да ещё и сам – известный городской алкоголик, вряд ли может так врать. К тому же мне просто хочется верить, что собор, храм, церковь, вера могут даже животных очеловечить, наделить высокими чувствами, не свойственными скотам. Я не религиозный и даже не воцерковлённый человек. Но отдаю себе отчёт в том, чем сильна любая правоверная конфессия, церковь, религия.

Церковь, в отличии от науки, учит не ЗНАТЬ, а ПОНИМАТЬ. В философии разделяют учёных мужей на «учителей» и «герменевтиков». Последние как раз ближе к пониманию, чем знанию, и поэтому крайне редки и ценны. Я лично встречал только двух светских герменевтиков – немецкого Хайдеггера и нашего гения Александра Зиновьева, чьим учеником я и имею честь быть.

Обладая видимо такой силой, церковь и животное может возвысить почти до человека. Но тогда возникает и возможность обратного процесса. Без высоких чувств, без веры, без храма, без стремления к пониманию человек обречён на оскотинивание. Не хочу сейчас, в святые дни, говорить о запредельных, в моём понимании, случаях. Мог бы, конечно, вспомнить в подробностях, как моего знакомого священника и просто святого во всех отношениях человека зарубили топорами 2 мая в Одессе. Рубили уже лежащего, сквозь иконы на груди, которые он выносил из горящего здания. Я думаю, что это уже даже не скотство, а что-то такое, что не имеет определения, и находится за гранью мира всего живого, за гранью зла и добра. А мы не будем выходить за грани.

Итак, гипотеза – животное, уважающее храм (и всё то, что он олицетворяет), очеловечивается. А человек, глумящийся над храмом (и всем, что он олицетворяет) оскотинивается. Тогда возникает вопрос: что означают и какими сакральными рисками чреваты танцы-манцы-зажиманцы, которые на праздники изображала Ксюша Собчак перед православным храмом, да ещё и с бутылкой? Не боится ли эта замечательная леди подойти к президентским выборам в, мягко говоря, не совсем человеческом состоянии? Мне говорят: фигня, не драматизируй, философ. Это безобидная ирония, чисто юмор, лёгкий алкоголь, милые шалости запоздавшего в своем развитии мажорного ребенка. Я и готов согласиться, но всё же тревожно за Ксюшу. Чувство юмора у неё, честно говоря, не очень, даже под рюмочку, чтобы на него списать такое.

Не будем рисковать. Давайте на Рождественские праздники как герменевтики тихонько улыбаться друг другу, а не громогласно, как хамы, хохотать в храмах, к каким бы конфессиям они не принадлежали!

Р. Дервиш