«Он начал меня бить, принес утюг»
Девушка рассказала, что познакомилась с Соколовым в 2004 году, когда была студенткой филфака и откликнулась на объявление о поиске ассистента. Работа оказалась трудоемкой, оплата не впечатлила. Она отказалась. Следующая встреча состоялась через год.
Все девочки были от него в диком восторге, никто не пропускал его лекции, что было показательно. Он меня узнал, спросил, как мои дела, добавил, что дописал свой «Аустерлиц», что обязательно хочет подарить мне экземпляр. Уже ближе к зачетам он каким-то образом достал мой сотовый телефон, позвонил и предложил поучаствовать в какой-то реконструкции, прийти посмотреть. Я вежливо отказалась и все, не видела его еще года два, — рассказала девушка.
В 2007 году они встретились в Эрмитаже, историк пригласил ее на ужин, после чего они начали встречаться. В начале отношений историк соврал, что был вдовцом:
На вопрос о семье он стал слёзно рассказывать, что вдовец, что жена умерла, что есть дочка и что он ее очень любит. Ну и всё — сердце девушки прониклось жалостью. К осени у нас начались уже какие-то отношения. Он тогда жил в Москве, но часто приезжал в Питер. Я была во всех его квартирах, он представил меня всем своим друзьям, все его окружение меня знало. У меня и мысли не возникло, что он мне соврал про жену.
Позже от друзей Соколова девушка узнала, что супруга Соколова живет в Петербурге с ребенком.
— Для меня это было шоком. Когда мы начали отношения, он сказал, что, наконец, нашел девушку своей мечты и что до зимы наберется сил сделать мне предложение. Это было в сентябре. Учитывая, что я была вхожа в его круг и он почти сразу заговорил про свадьбу, намерения проверять его паспорт у меня не было, — призналась девушка.
Но даже после того, как обман раскрылся, девушка не бросила Соколова.
Я же влюбилась. Это была моя первая любовь. До знакомства с ним я жила в таком изолированном мирочке, всегда очень хорошо училась, у меня была традиционная, полноценная семья, я сама поступила в университет и шла на красный диплом. Он может быть очень галантным, заботливым, с ним было интересно. Мне он много читал, воспитывал, всячески вовлекал меня в свою деятельность. Он действительно очень сильно развивал тех людей, которые с ним жили. У него феноменальная память, французский он знает как бог. Но по сути все, что он делал, он делал ради себя, — объяснила девушка.
По словам девушки, Соколов наряжал ее как куклу и показывал людям. Он любил один тип духов, ими пользовалась его жена и все любовницы. Бывшую возлюбленную он тоже заставил ими пользоваться.
— Он абсолютно подорвал мое психоэмоциональное здоровье. Это было безумие. Он давит и делает это очень умно. К концу наших отношений я оказалась без друзей, без общения с родными, я была практически изолирована. И не то чтобы он настаивал на этом, но он так это поворачивал, что тебе не нужно было общение с кем-то еще. Был он, единственный и любимый, всё. Это получалось само собой, он занимал собой все время, — призналась девушка.
По словам бывшей возлюбленной, у Соколова случались ужасные приступы агрессии, он кричал так, что «у человека чуть ли очки не лопались». Также у Соколова были проблемы с алкоголем: он много пил.
Историк никогда не бил девушку. До того момента, когда она решилась уйти от него. Соколов предложил устроить прощальный ужин в его квартире, на который она согласилась.
Он встретил меня у машины, по его лицу ничего нельзя было сказать. Я еще раз объяснила, что мы должны расстаться. Он помог мне снять шубу и тут же схватил мои руки и наглухо завязал веревкой. Я в две секунды оказалась на стуле, который был тут же. Привязал меня к нему скотчем… У него были подготовлены свечи, свет выключил, зажег их. Он примотал меня так, что я пошевелиться не могла. Потом он начал меня бить, принес утюг. Он орал, что я сука, монстр, чудовище, он был абсолютно уверен, что у меня есть любовник. Я думаю, что он хотел меня убить, но по каким-то причинам он этого сделать не смог. Он на самом деле угрожал мне: «Никто не знает, что ты у меня, что ты в Москве. Я тебя убью и закопаю на стройке, никто не будет искать, по крайней мере у меня». Я пыталась освободиться. Смогла выпутать правую ногу и стала снимать ею веревку со второй. Я с этим стулом побежала в соседнюю комнату. Он меня пнул, я упала. Стул оказался в районе поясницы, он бил по нему. Потом накинул мне шнур на шею. Когда я уже стала задыхаться, отпустил…
На следующий день Соколов запер ее в одной из комнат, в это время его навещали друзья. На следующий день девушка уехала в Санкт-Петербург, где подала заявление в полицию, однако дело возбуждено не было.
— У меня были синяки на лице, разбита губа, борозда на шее, синяки на запястьях от веревки. Сейчас пишут, что его якобы покрывали, но я так не думаю. Им было всё равно, кто меня бил — хоть Соколов, хоть Пупкин. Они просто не хотели с этим разбираться. Со мной разговаривали как с последним говном.
Соколов несколько раз звонил ей и просил забрать заявление, угрожал и взламывал ее электронную почту и аккаунты в социальных сетях. Окончательно расстаться с историком девушке удалось лишь спустя год.
Я еще год тряслась, что он за мной следит, я боялась, что он вернется в мою жизнь, не могла поверить, что его нет. Я сменила телефон, все профили в соцсетях, как в каком-то детективе. Еще четыре года после него у меня не было ни с кем никаких отношений. Потом я вышла замуж, но свадьбу никак не афишировала, никто практически не знал об этом. А когда забеременела, у меня была паника, я ужасно не хотела девочку. Я понимала, что не переживу, если с ней случится что-то подобное. Только тогда я поняла, насколько сильно он на меня повлиял.
Девушка считает, что у Анастасии Ещенко не было шансов выжить после того, как она решила уйти от Соколова.
Он не убил меня только потому, что был моложе, был женат, у него только родился ребенок. А человек, зашедший с ним так далеко… Они жили вместе, он развелся, не скрывал отношения в университете. С такими авансами, с таким углублением в его жизнь, у нее не было шансов вырваться просто так. Про нас, в общем-то, никто не знал, знаковых вещей не было, наши отношения никак не повлияли на его жизнь. Поэтому он плюс-минус спокойно меня отпустил. Все-таки тогда он мог жить дальше, в его понимании. А сейчас, в 63 года, после пяти лет отношений… Нет, у нее не было шансов.
Свежие комментарии