Как понять, что человек сошел с ума.

Учитывая, что в последнее время специалисты в области медицины серьезно озабочены ростом психических расстройств среди населения, «СП» задалась вопросом — а можно ли каким-то образом понять, что, например, у соседа по подъезду начались подобные проблемы, которые могут привести к опасным для окружающих последствиям? И куда можно обратиться в таком случае, чтобы не допустить беды?

Признаки, по которым можно увидеть, что человек страдает психическим заболеванием, действительно есть, соглашается врач психиатр-психотерапевт столичного ГБУЗ «Психиатрическая больница № 14» Софья Шемякина.

Во-первых, это резкое расширение круга знакомых, вплоть до приведения домой людей с улицы. Или, наоборот, резкое ограничение контактов, подозрительность, нелюдимость, вспышки немотивированной агрессии, жестокость, собирательство хлама или выбрасывание нужных вещей из дома. Сюда же можно отнести попытки прислушаться к несуществующим голосам или присмотреться к несуществующим образам, внезапную религиозность или сектантство, отказ от пищи, воды, нежелание выполнять гигиенические процедуры или, наоборот, повышенная чистоплотность, ритуальные действия.

В-третьих, человек начинает высказывать идеи преследования, ревности, отравления, идеи ущерба. Он может начать говорить о своей связи с великими людьми, может загореться проектированием вечного двигателя, системой устройства мира или чем-то еще, причем деятельность будет носить малопродуктивный характер. Может измениться речь: она будет ускоренная или замедленная, а смысл сказанного может быть непонятен. Встречаются перескакивания с мысли на мысль, повторения одних и тех же слов, выдуманные и вычурные слова в речи. Человек может не узнавать себя в зеркале, принимать чужих людей за знакомых или знакомых за неизвестных ранее. Вероятно появление ощущений изменений формы тела, присутствия насекомых или других существ в органах или под кожей. Бывает, что пациенты с психическими расстройствами посещают специалистов терапевтического, неврологического, хирургического, гинекологического, дерматологического или стоматологического отделений с жалобами на боль, зуд и жжение, но причиной оказывается заболевание психики.

В-четвертых, возникает повышенная сонливость или, наоборот, резкое уменьшение количества сна до 2−3 часов сутки. В-пятых, имеют место нарушения памяти: забывается не только то, что было давно, но и то, что было совсем недавно. Человек может не узнавать родных, путать их с уже умершими родственниками, может теряться во дворе, забывать выключить газ и воду, путаться в квартире.

— Но нельзя ставить знак равенства между наличием душевного недуга и опасностью для общества, — подчеркивает Шемякина. — Это как раз одна из стигм (в медицине — негативная ассоциация человека с чем-либо позорным — авт.), в связи с которой люди вынуждены длительно скрывать ото всех свои страдания, в противном случае многие начнут остерегаться контакта с ними.

При наличии признаков, развивает она мысль, стоит обращаться к врачу-психиатру. Если пациент сам желает прийти на прием, то можно обратиться как к государственному врачу в психоневрологический диспансер, так и в частную клинику. Но если страдающий не осознает свой недуг и считает себя здоровым, то, скорее всего, речь пойдет об осмотре в недобровольном порядке, который обычно в частных клиниках не проводят. Такой осмотр осуществляется исключительно по заявлению родственников или других лиц, контактирующих с пациентом. Но, по словам специалиста, есть одна преграда:

— Порой родные или соседи не хотят писать заявление на осмотр страдающего душевным расстройством по разным соображениям. В итоге они оставляют человека без помощи, а себя — в потенциальной опасности. Если же заявление написано, то врач-психиатр рассматривает его, ждет разрешения суда на осмотр, после чего проводит освидетельствование лица и принимает решение о мерах помощи. Если же психотическое состояние развилось прямо на глазах у людей, то им необходимо звонить по телефону «Скорой помощи» и описывать увиденное. Тогда вызов может быть сразу переадресован бригаде неотложной психиатрической помощи.

— Психические заболевания не являются генетическими или врожденными, поэтому их невозможно диагностировать в период беременности. В дальнейшем смотрят темпы психического, социального и моторного развития детей. При их нарушении, а также при появлении в поведении ребенка каких-то странностей, замкнутости, ритуалов, жестокого поведения, повторяющихся страхов стоит обратиться к детскому психиатру и неврологу. Они помогут понять, с чем связано изменение в развитии и поведении: с неврологической патологией, реакцией на какие-то события или с психическим заболеванием. Это уже и будет определять тактику дальнейшего лечения и необходимость дополнительных обследований.

«СП»: —Насколько эффективно современная система медицинской помощи может среагировать в этом случае?

— Современная система психиатрической помощи достаточно эффективно реагирует на случаи первичного обращения и возникновения психотических реакций. Это и неотложные бригады, и помещение в стационар. Опять же, все это возможно при наличии у человека состояния, требующего госпитализации, а при необходимости осмотра в недобровольном порядке — при наличии заявления со стороны свидетелей изменившегося состояния у человека и разрешения суда на осмотр. Потому что врач-психиатр — это не Бэтмен, который ночью облетает город, выискивает больных и самолично госпитализирует их на койку в стационар.

«СП»: —Есть ли гарантия, что врачи своевременно обезопасят общество от буйнопомешанного или социально опасного больного? Может ли врач сейчас принять какие-то превентивные меры по изоляции подобного больного от общества или каким-то иным способом обезопасить его?

— Гарантии есть, в соответствии с «Законом о психиатрической помощи». Пациента осмотрят и назначат комплекс медицинских мероприятий либо при самообращении, либо после заявления со стороны с описанием ситуации и при наличии в состоянии больного признаков, попадающих под пункты «а», «б», «в» статей 4 и 24. Иногда случается ситуация, что пациента осматривают в недобровольном порядке и госпитализируют в стационар в недобровольном порядке согласно статье 29, но судья, который знакомится с врачебной документацией и мнением докторов, решает прекратить госпитализацию больного после беседы с ним, а также с его родными. В таком случае врачи немедленно прекращают госпитализацию и выписывают пациента из стационара.

«СП»: —Насколько эффективно действует имеющаяся на данный момент система лечения психически больных людей?

— Сейчас происходит реструктуризация здравоохранения. В том числе и психиатрии. Сокращено количество коек в стационарах, количество дней пребывания. Весь упор делается на амбулаторную службу, стационары на дому и дневные стационары. К сожалению, врачей не всегда хватает, часто они работают с повышенной нагрузкой. И зарплаты отнюдь не такие высокие, как рапортуют с трибун. Тем не менее случаи первичного обращения и изменение состояния пациента всегда стояли в приоритете у психиатров.

Есть и другая сторона, которая, к сожалению, тоже влияет на состояние наших больных — это экономическая и социальная ситуация, а также психологический комфорт в семье. Родственники наших пациентов подчас не хотят контролировать состояние больных после выписки или следить за приемом лекарств, и контактируют с лечащим врачом не тогда, когда тот зовет их на группу по психообразованию, а когда состояние пациента резко изменилось из-за отсутствия адекватной лекарственной и психологической поддержки. Порой также родные больных алкоголизируются, что тоже не улучшает лечебный и реабилитационный процесс после выписки.

«СП»-А что, по вашему мнению, можно и нужно поправить в современном законодательстве, чтобы трагедии, подобные ижевской, больше не повторились?

— Трагедии будут повторяться, пока в обществе на психически больных людях будет висеть клеймо опасных или неполноценных. Это значительно сокращает процент обращаемости к психиатру за адекватной помощью, зато увеличивает походы к бабкам-гадалкам, шаманам, колдунам. Трагедии будут происходить, пока родные не начнут разделять ответственность за состояние родственника, находящегося на поддерживающей терапии дома, а не сваливать на доктора в диспансере или стационаре, потому что психическое состояние определяется не только концентрацией лекарственного вещества в крови, но и отсутствием алкоголя, наркотиков, конфликтов дома. В самом законодательстве пункты, касающиеся осмотра, госпитализации и выписки пациентов, прописаны очень четко. Доктора выполняют их, причем часть пунктов требует не просто единоличного решения, а вердикта комиссии из трех врачей-психиатров. И это выполняется неукоснительно. Вот чего нет в «Законе о психопомощи», так это решения вопросов безопасности самого врача, который едет на освидетельствование, осматривает пациента в диспансере или находится с ним в одной палате. Нет кнопок тревоги, нет санитаров, нет отряда полиции, который помог бы в случае агрессии у больного. Практически каждый врач-психиатр на своей шкуре испытал опасность для жизни со стороны возбужденного и агрессивного пациента.

Сейчас со стороны врачей делается все, чтобы уменьшить стигмы психического недуга. Есть современные препараты, программы реабилитации. Это доступно не везде, но это, опять же, связано с финансированием здравоохранения и особенно с финансированием психиатрии, на которую часто выделяются деньги по остаточному принципу. Это же не высокотехнологичная помощь, не нанотехнологии, несмотря на то, что психиатрические препараты и сама реабилитации очень дорогостоящие. Конечно, необходимо расширять амбулаторное звено, организовывать кабинеты психиатрического приема в поликлиниках. Вместе с тем нашим пациентам требуются рабочие места, возможно лечебно-трудовые мастерские. Сейчас они, к сожалению, упразднены, а в свое время помогали нашим пациентам и жить активной жизнью и зарабатывать отнюдь не лишние деньги.