К ноябрю 1812 года исход кампании Наполеона в России был ясен для всех. Остатки Великой армии отходили на запад. У императора Франции еще имелось около 80 тысяч солдат и офицеров. Примерно половина из оставшихся бойцов при этом для боя не годилась. Апатичные, доведенные до отчаяния долгими маршами без снабжения и холодом, они утеряли дисциплину и могли защитить в лучшем случае себя самих.
Многие даже потеряли оружие. Они не держались друг друга, подразделения перестали существовать, каждый был сам за себя.Другая половина, около 40 тысяч человек, сохраняла порядок и вооружение. Именно благодаря ей русские всё еще не уничтожили Великую армию без остатка. Опираясь на них, Наполеон шел на занятый французами Минск, где имелись укрепления, склады с продовольствием, медицинские учреждения. Там можно было перевести дух и собраться с силами.
Эти планы рассыпались после внезапного появления 24-тысячной армии Павла Чичагова, подходившей с юга. Изначально Чичагова посылали бить турок, но проблемы с ними в итоге удалось решить дипломатией, что позволило освободить войска. 16 ноября эти войска быстро овладели Минском, что резко ухудшало положение Наполеона.
На фото: репродукция литографии XIX века «Наполеон в Кремле во время пожара в Москве». (Фото: ТАСС) В конце ноября 1812 года некогда могущественная французская армия, под пенье боевых труб и грохот барабанов перешедшая полгода назад русскую границу, превратилась в голодных, ослабевших, деморализованных людей. Они, проклиная судьбу и своего императора, пославшего их в далекую и страшную Россию, из последних сил бегут к замерзающей и мрачной Березине, надеясь, что на другом берегу их ждет спасение.
Конец ужасных приключений
С востока медленно двигалась 70-тысячная армия Кутузова (она так и не успеет подойти до конца сражения на Березине), а с севера подходил Петр Витгенштейн с 35 тысячами человек.
Обманные маневры
Еще недавно Березина была скована льдом. Но наступила оттепель, и она превратилась в сложное препятствие. Назвать реку крупной нельзя – в самом широком месте 60 метров, глубина в районе брода, который обнаружили французы – полтора-два метра. Но холодная вода при хроническом дефиците снабжения означала практически гарантированную смерть от переохлаждения. Поэтому – стремясь в Минск или не стремясь – Наполеону нужно было как-то переправляться.
Единственный мост в округе находился у города Борисова, что на восточном берегу Березины. Чичагов быстро очистил его от небольшого французского гарнизона и поначалу держал под своим контролем и город, и мост. Но восточнее города на русский авангард внезапно накинулась превосходящая силой вражеская кавалерия, смяла его и ворвалась в Борисов. Французы захватили ценнейший мост, выпихнув Чичагова и его людей на западный берег Березины. Но русские, застигнутые врасплох в Борисове, всё же собрались и устроили контратаку, в ходе которой удалось сжечь мост. Теперь французы оставались запертыми на восточном берегу реки.
Но офицеры Наполеона нашли брод в районе деревни Студянка, километрах в двадцати к северу от Борисова. Французы активно занялись демонстративными маневрами, якобы собираясь строить переправу недалеко от Борисова. И параллельно скрытно выдвинули к Студянке понтонеров и саперов, а также кавалерию с пехотой. Инженерные части тут же принялись строить два моста: один для пехоты, другой для повозок и артиллерии. А всадники перевезли вброд пехоту на западный берег – пересекать реку на лошади можно было, не подвергая опасности здоровье людей. На том берегу у русских, конечно, имелись казачьи разъезды, но конный десант прикрывала артиллерия – и помешать высадке и образованию плацдарма не вышло.
Саперам и понтонерам было намного хуже. Они строили мосты, полностью находясь в ледяной воде. Усилия по согреву их на берегу кострами и отпаиванию алкоголем не спасали – почти все, кто строил мосты, вскоре умерли от переохлаждения. Но дело сделали. И 26 ноября французы начали организованную переправу.
Трупами завалили
Чичагов понял, что его обманули с переправой, и двинулся по западному берегу к Студянке. Его люди устали и были ошеломлены недавним фиаско в Борисове. Поэтому весь день 27 ноября он особо не мешал Наполеону переправляться, приводя в порядок свои войска. Тем более он имел меньше сил, чем французы – 24 тысячи боеспособных солдат и офицеров против 40 тысяч.
Но на помощь Чичагову с севера по восточному берегу Березины уже шла русская 35-тысячная армия Витгенштейна. Она двигалась как паровой каток, просто уничтожив дивизию генерала Партуно, выступавшую в роли арьергарда корпуса маршала Виктора, прикрывавшего переправу на восточном берегу. После этого Витгенштейн дал своим людям отдых после длительных маршей, чтобы атаковать французов утром 28-го числа.
В это время по мостам переправлялась толпа нестроевых, а с ней пестрая компания из маркитанток, бежавших из Москвы, а также солдатских жен и детей. Вся эта масса была изрядно напугана звуками боя. Люди бросились вперед, давя друг друга и падая в ледяную воду, что означало смерть от обморожения. Один из мостов обрушился под тяжестью напиравших – всё вокруг было усеяно трупами прорывающихся.
А 28 ноября начался главный бой с сохранившими дисциплину частями, прикрывающими переправу. Чичагов давил на западном берегу, Витгенштейн – на восточном. При этом ни один из командующих не стремился геройствовать – судьба Великой армии была решена уже давно. Французы же (и бившиеся в одних рядах с ними поляки и швейцарцы) понимали, что они сейчас или умрут, или в бою добудут себе возможность отойти дальше на запад. Поэтому отбивались и бросались в контратаки с отчаянием обреченных. Противник, обезумев, рвался на пули и картечь, обеспечивая выгодный размен.
Наполеон менял людей на время. Смертельно раненая, его армия всё еще была опасной – например, сюрпризом для русских стала внезапная атака французской кавалерии прямо через хоть и редкий, но все-таки лес. Тысяча всадников лавиной пронеслась вперед, сметая всё на своем пути и ликвидируя угрозу прорыва войск Чичагова. Разгромив русскую пехоту, кавалеристы даже взяли около 600 наших пленных (правда, в хаосе они очень быстро разбежались) и были остановлены только уже русской кавалерией.
Последние козыри в рукаве и невыгодный размен людьми дали Наполеону возможность выиграть время до вечера. В ночь на 29 ноября, под покровом темноты, на восточный берег переправились остатки корпуса Виктора. И французы смогли продолжить отход на запад.
Цена была страшна. Из 80 тысяч человек погибло или попало в плен 40 тысяч – что хуже всего для Наполеона, большая часть этих потерь пришлась на сохранивших дисциплину бойцов, а не на вышедшую из-под контроля толпу. Великая армия фактически перестала существовать как организованная сила. Больше французы не могли дать серьезного отпора преследующим русским – Березина была последним таким всплеском в кампании 1812 года.
Поразительно, но многие солдаты и офицеры армии Наполеона брали в боевой поход свои семьи! Они были уверены, что едут на легкую прогулку, в России они возьмут богатые трофеи, присмотрят себе жилище, и сыто и привольно заживут со своими семьями.
Одна мечты не совпали с реальностью. Женщины и дети терпели всяческие лишения. Кроме того, они пребывали в постоянной опасности. И сейчас те, кто остались в живых, завершали свои ужасные приключения.
Историк Алексей Мартос вспоминал: «Ввечеру того дня равнина Веселовская, довольно пространная, представляла ужаснейшую, невыразимую картину: она была покрыта каретами, телегами, большею частью переломанными, наваленными одна на другую, устлана телами умерших женщин и детей, которые следовали за армией из Москвы… Участь сих несчастных, находящихся между двумя сражающимися армиями, была гибельная смерть; многие были растоптаны лошадьми, другие раздавлены тяжелыми повозками, иные поражены градом пуль и ядер…»
Вечером 5 декабря Наполеон в сопровождении небольшой свиты выехал из маленького городка Сморгонь в Белоруссии. Он ехал инкогнито, ибо для всей армии бегство императора должно было оставаться тайной.
Когда Наполеон прибыл в Париж, его спросили: «В каком положении находится армия?» Он ответил: «Армии больше нет». По большому счету императора следовало бы судить — по его вине погибло несколько сотен тысяч солдат и офицеров, и множество было искалечено. Однако Наполеон был великим и потому был вне критики и не подвластен закону…
Из похода в Россию в итоге вернулось меньше десятой части тех, кто сюда выходил. Большая часть выживших – в жалком, оборванном, еле живом виде. «Березина» стала нарицательным словом во французском языке, обозначающим тотальный, бесповоротный провал амбициозной затеи.
Кровавый марш завоевателей
Вторжение французов принесло России немало бедствий. В ведомости от 30 мая 1813 года указывалось, что в Московском уезде, в зоне вражеской оккупации оказалось не менее 190-ти дворянских селений, где проживала 21 тысяча душ мужского пола (количество женщин не указывалось). В 22-х селениях сгорело 625 крестьянских дворов, и особенный урон был нанесен селам и деревням на северо-западе, расположенных по пути марша французских войск — летом во время наступления и осенью, когда они отступали.
Серьезно пострадали места, где ныне расположены большие столичные кварталы: село Троицкое, деревни Лукино, Черепково, Строгино, Захарково, Никольское. Из последних двух в народное ополчение ушли 6 человек — все они «не воротилися».
Супостаты разграбили крестьянское хозяйство Братцева. Тяжелым испытанием для местных жителей стала голодная зима 1812−1813 годов, когда погибло 12 человек. Был разграблен и осквернен Преображенский храм в Тушине, который в 1813 году он освещался вновь.
На фото: фрагмент панорамы "Бородино" в музее-панораме "Бородинская битва", посвященном Отечественной войне 1812 года. (Фото: Сергей Фадеичев/ТАСС) Французы сожгли в деревне Мякинино четыре дома, разграбили имущество крестьян. В исторических документах сообщалось, что «крестьяне разорены и кормятся подаянием в отдаленных местностях». Ревизские сказки свидетельствовали, что в голодную послевоенную зиму 1812−1813 годов в деревне погибло 33 человека — больше, чем в соседних селениях.
А вот Троицкому-Лыкову повезло — все дома в селе уцелели. Дело в том, потому, что там была расквартирована одна из кавалерийских частей наполеоновской армии. Однако подверглись разорению Троицкий храм и деревянная церковь Успения Пресвятой Богородицы.
Несколько назад в районе Куркина — здесь была деревня, также пострадавшая от нашествия Наполеона, — был воздвигнут памятник крепостным-крестьянам, служившим в ополчении. Этот монумент — дань памяти простым людям, не имевших военных навыков, однако горевших страстным желанием прогнать с родной земли незваных гостей.
Пожар московский был во благо
Захватчики разорили Белокаменную. К тому же город серьезно пострадал от гигантского пожара. В 1823 голу Федор Растопчин, спустя два года после войны ушедший с поста московского градоначальника, выпустил книгу «Правда о московском пожаре», в которой, несмотря на громкий заголовок, так ничего и не прояснил. Автор возмущался, что пожар приписан ему Наполеоном, чтобы «найти верный способ отклонить от себя весь срам сего дела в глазах России и Европы». Но и на французов всю вину за пожар Ростопчин не возлагал. Он сошел в могилу, так и не раскрыв тайны, оставив после себя лишь ворох домыслов и сплетен.
…От московского университета остался лишь больничный корпус и ректорский домик. Сухарева башня Кремля, полная редкостей библиотека Бутурлина, книжное собрание Карамзина, обратились в прах. Пламя уничтожило Петровский и Арбатский театры, Гостиный ряд и еще сотни домов. Серьезно пострадал Дом Пашкова, да и Английский клуб был настолько истерзан огнем, что его создатель, блестящий зодчий Матвей Казаков, узнав об этом, слег и вскоре умер.
На фото: пожар Москвы на полотне А. Ф. Смирнова (1813) Удивительным образом уцелели магазины на Кузнецком мосту, «кроме конфектной лавки Гуа» — видимо благодаря тому, что оккупанты взяли магазины под охрану, так как большинство торговцев на Кузнецком мосту были французы и немцы.
На фото: картина русского художника Василия Васильевича Верещагина "В Городне - пробиваться или отступать" (1895 г.) из коллекции Государственного исторического музея. (Фото: Репродукция ТАСС) Однако нет худа без добра. В комедии «Горе от ума» Александр Грибоедов писал: «Решительно скажу: едва / Другая сыщется столица как Москва, / - По моему сужденью / Пожар способствовал ей много к украшенью». И это верно! В Москве была создана особая строительная комиссия, которую возглавил ученик Казакова Осип Бове. И работа закипела! «С нами совершаются чудеса божественные, — вспоминал поэт и ученый Алексей Мерзляков. — Топор стучит, кровли наводятся, целые опустошенные переулки становятся по-прежнему застроенными. Английский клуб против Страстного монастыря свидетельствует вам свое почтение. Благородное собрание… также надеется воскреснуть».
В дворянских кварталах Москвы началось строительство изящных и уютных особняков. Архитекторы приступили к составлению проектов общественных зданий. Среди них — Провиантские склады на Крымской площади, Манеж, Первая Градская больница на Калужской, Опекунский совет на Солянке. Новый облик получило перестроенное Иваном Жилярди здание университета.
Превыше сил человеческих
25 декабря 1812 года Александр I издал Манифест «О принесении господу Богу благодарения за освобождение России». В нем были такие слова: «Бог и весь свет тому свидетель, с какими желаниями и силами неприятель вступил в любезное Наше Отечество. Ничто не могло отвратить злых и упорных его намерений. Твердо надеющийся на свои собственные и собранные им против Нас почти со всех Европейских Держав страшные силы, и подвизаемый алчностию завоевания и жаждою крови, спешил он ворваться в самую грудь Великой Нашей Империи…»
Далее шло описание многонационального войска Наполеона, его мощь, перед которым трепетали многие народы. Французский император покорил немало стран, и лишь стойкий и мужественный русский народ он не смог одолеть.
В манифесте говорилось, что «уже нет ни единого врага на лице земли Нашей; или лучше сказать, все они здесь остались, но как? Мертвые, раненые и пленные. Сам гордый повелитель и предводитель их едва с главнейшими чиновниками своими отселе ускакать мог, растеряв все свое воинство и все привезенные с собою пушки, которые более тысячи, не считая зарытых и потопленных им, отбиты у него, и находятся в руках Наших…»
Царь и сам не понимал, как произошло, что фаворит был низвергнут: «Не отнимая достойной славы ни у Главнокомандующего над войсками Нашими знаменитого полководца, принесшего бессмертные Отечеству заслуги; ни у других искусных и мужественных вождей и военачальников, ознаменовавших себя рвением и усердием; ни вообще у сего храброго Нашего воинства, можем сказать, что содеянное ими есть превыше сил человеческих».
Свежие комментарии